Глава 24

Я молча мыла голову клиентке. Было жаль незнакомого мне Николая, который с детства помогал родителям поднимать с нуля бизнес, а сейчас умело руководит им. Похоже, он любит жену, раз покорно ходит по музеям-театрам, не испытывая ни малейшего удовольствия от их посещения. Ксения не работает, ее замечательный папочка не заботился о благополучии семьи, не старался добыть денег, чтобы обеспечить жене и дочке комфортную жизнь – они ютились в коммуналке, были в долгах, Ксюша выскочила замуж, чтобы вынырнуть из нищеты. Она теперь ни в чем не нуждается, на службу не ходит, имеет возможность заказывать экологически чистые лапти. А Николай, полагаю, целый день занят в офисе и, наверное, сильно устает. И что получается, когда он приходит домой? В холле стоит наряженная по полной программе супруга и держит в руке билеты в консерваторию. И вместо того, чтобы спокойно поваляться на диване у телика, бизнесмен отправляется слушать симфонический концерт, не испытывая от такого времяпрепровождения ни малейшей радости.

– Человека переделать нельзя, – заметила Миранда. – Что росло, то и выросло! У меня есть двоюродный брат. Он живет в деревне в тайге, ведет натуральное хозяйство, отпустил бороду до колен, моется раз в неделю в бане, родил пятнадцать детей, не пускает их в школу. Я о нем ничего не знала, родители не рассказывали о Павле, считают его позором семьи, потом правда вылезла наружу. Павла пытались образумить, но ничегошечки не получилось. Человек будет таким, каким родился, только снаружи обтешется, а внутри не меняется. Ваш Николай просто прикидывается. Раз ему театр не по душе, то и не понравится.

– Миранда, – зашипела я, – живо подай полотенце и вспомни, что я тебе приказала, когда мы направлялись на работу.

– Что? – спросила ученица.

И тут, к моей радости, в дверь постучали. Появилась горничная с подносом.

– Девочки, попробуйте мой фирменный успокаивающий кофе и пирожные, – радушно предложила Ксения, придерживая тюрбан из полотенца на голове.

Если вы обслуживаете клиентов, то должны понимать: не следует дружить с тем, кто платит тебе за услуги. Мило улыбайся человеку, добросовестно исполняй свою работу, будь вежлива, но не вступай с ним в близкие отношения, не садись обедать-ужинать в его доме, держи дистанцию. Иначе опомниться не успеешь, как превратишься в бесплатного психотерапевта, узнаешь массу подробностей из жизни хозяев дома и как результат спустя некоторое время лишишься заказчика. Люди не любят тех, кто в курсе их частных проблем, даже если они сами вам о них разболтали.

– Большое спасибо, мы уже позавтракали, – улыбнулась я. – И у нас времени мало, лучше не отвлекаться на чай с булочками.

– А я бы выпила, – заявила Миранда.

– Пять минут роли не играют, и вы нигде не попробуете кофе от нервов, только в нашем доме, – принялась уговаривать меня Ксения. – Потрясающий напиток!

Я снова вспомнила про телефон прораба, который Фролова должна дать Несси, отложила фен, приблизилась к маленькому столику, возле которого замерла горничная, успевшая наполнить чашки, и взяла одну из них. Запах показался мне странным.

– И плюшку надо попробовать, – радушно предложила Ксения.

Я извлекла из плетеной берестяной корзинки корявое темно-коричневое изделие, отломила от него кусочек, положила в рот, сделала глоток из чашечки и чуть не подавилась, ощутив вкус чего-то потрясающе гадкого.

К моему счастью, именно в момент дегустации Ксения начала разворачивать тюрбан. Я ринулась к хозяйке дома, ухитрившись по дороге незаметно выплюнуть кофеек вместе с куском печенья в раковину, и схватила фен.

– Как вам напиток? – поинтересовалась Фролова.

– Потрясающий! – выдохнула я. – Ничего похожего до сегодняшнего дня не пробовала!

И ведь не соврала. Странный напиток действительно потряс меня мерзким вкусом, ранее мне не доводилось пить такую дрянь.

– Напиток содержит цикорий, яичную скорлупу, кожуру моркови и свеклы, – поделилась рецептом хозяйка. – А булочки изготовлены из золы и древесной муки.

Я быстро орудовала брашингом. У несъедобного угощения оказался огромный плюс, который перевесил все минусы – Миранда, в отличие от меня, запихнула в рот целую плюшку и теперь стояла молча, парализованная вкусом яства. Вот так, во всем плохом есть немалая доля хорошего. Угощение лишило ученицу дара речи, можно было спокойно работать.

К сожалению, паралич языка у моей помощницы длился недолго. Когда мы вышли от Фроловой и спустились во двор, Миранда уже снова молола всякую чепуху.

– Поставь гримкофры в багажник, – изо всех сил пытаясь не заорать от злости, велела я. – И до свидания, я опаздываю на важную встречу.

– Куда едем? – засуетилось мое несчастье.

– Сегодня ты мне больше не нужна, – заявила я.

– Как же я научусь искусству визажиста, если с тобой не поеду? – захныкала Миранда.

– Я в отпуске, – напомнила я, – и сейчас собралась к косметологу на процедуру. Хочешь в кабинет к доктору?

– Нет, – смутилась ученица. – А в какую клинику ты направишься? Я бы…

– Позвоню, когда ты понадобишься, – перебила я ее, быстренько влезла в машину и собралась нажать на педаль газа. Но тут ожил телефон.

– Здрассти, Степанида, беспокоит Катя Угарова. Хочу задать пару вопросов по поводу предстоящей свадьбы. Ну, совсем от приготовлений голова кругом идет! Может, в день бракосочетания оттенить невесте волосы розовым цветом?

Мне идея не понравилась.

– Не советую экспериментировать с внешностью в торжественный день. Вдруг результат ее не обрадует, лучше остаться в привычном образе.

– Никак платье не выберем, – всхлипнула Екатерина. – Висят в шкафу пять штук, и все отвратительны. Фата тоже никуда не годится, с головы падает.

– Не волнуйтесь по пустякам, – успокоила я Угарову. – Привезу специальные булавки, и фата никуда не денется. Даже если налетит ураган.

– Куда вы их воткнете? – вдруг переполошилась собеседница. – В голову? Прямо в череп? Наверное, это больно!

– Прикреплю к волосам, – уточнила я.

– Их мало, и они короткие, – сообщила Катя и заплакала. – Ох, не получится роскошного торжества… Приглашено триста человек! Осрамимся перед гостями и журналистами. А у вас есть сверкающая пудра? Она очень выигрышно смотрится.

– Приеду заранее, прямо с утра, привезу массу интересного, – пообещала я, – не волнуйтесь.

– Думаете, все хорошо пройдет? – зашмыгала носом женщина.

– Конечно, – заверила я.

– Прихватите еще золотую бумагу для маникюра, – попросила Катя. – Ну, знаете, такую, которой трут ногти, отчего у них появляется металлический блеск. Ой, все ужасно будет! Ужасно, ужасно…

Минут десять я утешала и успокаивала клиентку. Наконец Угарова повесила трубку.

Я снова хотела завести мотор, но осуществить задуманное не удалось.

– Степанида! – раздалось с улицы.

Думая, что к машине вернулась Миранда, я повернулась к окошку, не открывая его. Но увидела Ксению при полном параде и быстро опустила стекло.

– Чем могу помочь?

– Шофер поехал заправляться и попал в аварию, в него кто-то на бензоколонке въехал, – простонала Фролова. – Такси вызывать поздно – пока оно по пробкам доберется, зима настанет.

– С удовольствием довезу вас, – правильно поняла я клиентку.

– Пожалуйста, если не трудно! – обрадовалась дама. – Театр неподалеку, на бульваре Корнилова, буду вам очень признательна.

– Садитесь, пожалуйста, – улыбнулась я.

Без всяких приключений мы добрались до здания с колоннами, возле которого маячило несколько мужчин и женщин.

Я показала на стройного человека в дорогом летнем костюме от Франко Дзеффирелли.

– Наверное, это ваш муж?

– Нет, Коля совсем не красавчик, – ответила Фролова, – и он брюнет.

Из открытой двери театра раздался громкий звонок.

– Мы опоздаем! – занервничала Ксения. – Николай аккуратен, всегда приезжает заранее. Но его нет, значит, что-то случилось. Боже, голова болеть начинает!